Кружева Бессмертия - Страница 95

Так он думал. Нет, так он надеялся.

Под напором энергии Фюсиса стена прогнулась любовницей, приближающейся к пику страсти. Устояв перед стремительным выпадом Фа, куб не выдерживал осады, устроенной по всем правилам магического искусства. Значит, основы не потрясены, и показавшееся чудом все-таки имеет в основании рациональное зерно, только скрыто оно под многими слоями, на преодоление и понимание которых уйдет уйма часов. Будь у него время, Джетуш даже попытался бы разобраться в хитросплетениях чар, породивших куб, но времени не было, совсем не было.

Он слегка развел ладони, между которыми пойманным светлячком затрепетал маленький огненно-красный шарик. Сейчас он помчится в сторону гексаграммы, наполнит ее Силой, достаточной для того, чтобы уничтожить средних размеров поселение — этого должно хватить на то, чтобы вырваться за пределы куба.

Сейчас…

— Поиграли — и хватит, Элемент.

Когда он успел?!

Небрежно разорвав Энергетическое Поле, поплывшее клочьями тумана, Ацедий шагнул к не успевшему отреагировать на его появление Земному магу. Вот только что перед ним никого не было — а вот в течение мельчайшего мгновения времени маленький бесцветный вихрь разросся до размеров врага, и улыбающийся блондин спокойно преодолел магическую защиту, словно и не существовало ее, этой защиты, будто Джетуш не корпел над ней долгими месяцами, оттачивая Поле до совершенства, а работал над ним спустя рукава, точно пьяница-карлик, гулявший на аванс всю неделю, отведенную на заказ, и создавший вещь часа за три до прихода клиента.

Две Четверицы ударили по Ацедию, прежде чем тот подошел к Магистру, но они оказались бесполезными: водяные путы скользнули по ногам и оплыли безвредными каплями, а каменные столбы, потянувшиеся из земли, замерли, когда Ацедий пнул ближайший. При этом он опять что-то шептал, и никакая магия не помогла Джетушу разобрать, что именно.

Гневными богинями, преследующими нарушителя законов смертных и богов, взвыла земля под ногами Магистра, когда тот выпустил шарик прямо в замершего напротив врага. Сконцентрированной в шарике энергии было много, намного больше, чем в потоке, испускаемом гексаграммой в стену, а недавно потока хватило, чтобы уничтожить Ацедия, стереть его, хотя бы и ненадолго, и тогда шарик должен тоже…

Блондин со скоростью уклоняющегося от удара Меченого пригнулся, кривящиеся в усмешке губы разлепились — и шарик исчез в провале рта, сгинул неприкаянной душой в Пещере Хеель, одном из адских посмертий, где на выходе блуждающих по ледяному лабиринту грешников ждет притаившийся Пес Гаарм, в желудке которого выбравшейся из Пещеры душе предстоит отмучиться еще тысячу лет.

Шевельнулась нижняя челюсть. Ацедий задумчиво жевал, не обращая внимания на потрясенно разглядывающего его Джетуша. Как так? Проглоти такое Маг-Дракон из седой древности — и крылатую бестию просто разнесло бы на мелкие кусочки! Подобный энергетический удар мог серьезно ранить Младшего бога, а Тварь просто развеять по ветру. Концентрированная боевым магом второго разряда Сила — это не шутки. Еще одно изнасилование естественного порядка? Еще одно чудо?

— Никогда не понимал Гулу, но в этом что-то есть, — задумчиво протянул Ацедий. Ему было весело.

Джетуш отпрянул назад, пытаясь разорвать дистанцию, но блондин оказался быстрее. Земной маг еще не успел активировать заклинание Каменных Копий, как парень схватил его за горло, с легкостью, словно Магистр стал легче пушинки, приподнял, и тоном, не терпящим возражений, велел:

— Довольно.

Вся бурлящая вокруг Джетуша магия, все вибрации Силы, всякая волшебная активность — все пропало. Сгинуло провалившимся за горизонт Солнцем, уступающим место Луне, испарилось неупокоенным призраком на рассвете. Силовое Поле, вихри Земной магии вокруг рук, Вторые Глаза, усиление чувств, тянувшиеся к гексаграмме нити, ряд Заклинаний, почти воплотившихся и готовых обрушиться на Ацедия — не осталось ничего. То, что сделал блондин, изгнало используемую Джетушем магию, как боги смерти забирают жизнь у смертного. Неожиданно. Это всегда неожиданно, даже если ждешь появления Жестокосердного на смертном одре. Неожиданно и неотвратимо.

Джетуш попытался пошевелиться. Не получилось. Глаза застлала черная пелена, тело словно стало каменным — и отнюдь не из-за магии Земли. Парализованные неведомым образом мышцы отказались слушаться. Боевой маг напрягся изо всех сил, но наведенную Ацедием блокировку (как?! как он это сделал?!) прорвать не смог. Взамен почти всемогущих магических энергий пришла пустота, наглая и довольная. Он почувствовал себя во власти могучих сил, превосходящих его существование, существование жалкого насекомого, пожухшего листа на ветру, капли в бушующем море. Давнее, забытое ощущение — из тех далеких дней, когда мальчишка Джетуш и представить себе не мог, что в будущем сможет соткать огнешар, и не какой-то там несчастный пламенный шарик, которым забавляет простой народ на ярмарке старый колдун Гиграс, а неистовый фаербол, прожигающий незаколдованный рыцарский доспех.

Гексаграмма погасла, поток чистой Силы Фюсиса напоследок вялой волной уткнулся в стену и крошечными мальками растекся по токам энергий долины. Напоследок Фигуры издали утробный рев, снова недовольные тем, что кто-то посмел потревожить их эфирные связи с материальным миром (пускай материя Подземелья и отличается от материи мира смертных, но и здесь она служит материалом для форм бытия). Отражения Воплощений Элементалей ушли, ушли безвозвратно — для создания Фигур Джетуш прибегнул к тщательно хранимым запасам, созданным в ходе сложнейшего ритуала, и повторить его в ближайшее и не очень время Земной маг никак не мог, требовалось особое расположение звезд, которое бывает раз в столетие.