Кружева Бессмертия - Страница 72

Хотя, нет.

Уолт невольно задержался перед одной статуей. Девушка. Вернее, убогиня, выглядящая как человеческая девушка. Трудно поверить, что она Разрушительница, но какая еще скульптура могла оказаться среди других изваяний убогов?

Длинные волосы, высокие скулы, большие глаза, пухлые губки. Руки небрежно сложены на груди. Одета в простую подпоясанную тунику и легкие сандалии. Резкий контраст с остальными Разрушителями. Но в этой статуе было что-то еще… что-то кроме художественного отличия…

— Убогиня Зара, Повелительница Призраков Ночи. — Глюкцифен неожиданно возник сзади, но Уолт уже привык к таким его появлениям. — Самый опасный противник моего господина в борьбе за пост Архистратига. Многие не ожидали, что Лорд Аваддан победит, но он нашел чем удивить Фракцию Сумерек. — Козлоголовый вздохнул. — В ней еще оставалась капелька божественной Сути, поэтому она спокойно пережила Обретение Покоя.

— Обретение… чего? — спросил Уолт и чуть не хлопнул себя по лбу. Не услышал ли кто? Проклятье, он слишком увлекся, разглядывая статую… Статую? Так, секунду!

— Не беспокойтесь, юноша, в Коридоре Славы нас никто не услышит, кроме Лорда-Архистратига. Здесь проходит наиболее мощный поток Вен Создателя, привязанный к его Кратосу, и никому, кроме Архилорда, не под силу превзойти Власть моего господина. — Глюкцифен усмехнулся. — А что касается вашего вопроса, то Обретением Покоя мы называем превращение Бессмертного в вечно покоящийся объект. Нет движения. Нет изменения. И Созидание и Разрушение отступают от созерцающих вечность навсегда. Это участь проигравших в борьбе за нашу власть, юноша.

— Так она что, жива?

— Не совсем. Но не мертва. Мы же Бессмертные. Умереть нам очень трудно. — Глюкцифен оглянулся. — Продолжим путь, Джетуш Сабиирский недоволен нашей задержкой. Как и Таллис.

Отойдя на несколько шагов, Уолт не выдержал и снова посмотрел на Зару. Хрупкая фигура, застывшая навсегда. Однако мощь ее все равно чувствовалась. Наверное, это как-то связано с предрасположенностью Уолта к магии Земли. Земная Стихия существует в магических процессах Равалона как символ Тверди, то есть основы, сердцевины, центра, вокруг которого и от которого начинается все остальное. А Твердь — это стабильность, покой, собирание всего в начальное единство, которое скрепляет и удерживает любой элемент мира с другим элементом. Философы, в отличие от магов, это единство называют Первосубстанцией.

Видимо, Обретение Покоя связано с энергиями Тверди, которые заставили Уолта обратить внимание на Зару. Наверное, для ее, гм, успокоения использовалось больше Силы, чем на других убогов, и Локусы Души отреагировали, ощутив знакомую магию. А может, дело вообще в другом. Нельзя делать выводы без подробного исследования. Магия — это не наука и не искусство. Это и наука, и искусство одновременно. Математическая поэзия или поэтическая математика — в которой нет ни математики, ни поэзии. Вот что такое магия.

А боевая магия — это работа, грязная и пожирающая силы. Вот уж где мало времени на формулы и образы, и вот уж где без них никуда. Трудно быть магом, а боевым магом быть еще труднее.

О чем это ты, Уолт? Да как всегда. О разном. Попытка отвлечься. От «вечно покоящихся» убогов продолжали истекать энергии. Мельчайшие сами по себе, в своей совокупности они порождали ощущение чего-то давящего, разрушительного. «Статуй» было много. Очень много. Сотни две, не меньше. А может, даже больше. Это столько противников одолел Аваддан? Потрясающе. А он вообще чем-либо, кроме драк с другими убогами, занимается?

По коридору пришлось идти долго. Затем из ниоткуда возникла лестница. Именно из ниоткуда: лестница просто соткалась перед смертными и Бессмертными посреди коридора. Маги и убоги начали подниматься. Уолт оглянулся, в последний раз посмотрел на безмолвные ряды поверженных Разрушителей. Такая демонстрация силы, чего уж таить, весьма и весьма впечатляла.

Лестница была под стать коридору, никак не кончалась. Подниматься вверх по ступенькам, рассчитанным на шаги существ, как минимум в полтора раза превышающих Уолта в росте, оказалось тяжело, а конца подъему не было даже видно. Неужели они будут добираться до самого верха башни?!

Лестница внезапно расплылась, клочьями декаринового тумана растекшись по стенам, и маги с убогами очутились посреди пустого сводчатого коридора. Если в первом коридоре слабое освещение шло от «статуй», а на лестнице свет исходил от ступеней, то здесь путь освещали парящие под потолком бехолдеры. Шарообразные существа с огромным глазом посреди лба щелкали острыми зубами и испускали алый свет из дополнительных малых глаз, растущих на стебельках из всей поверхности «тела».

Уолт на миг замер, вспомнив, что своим основным оком злоглазы способны отключать любую магию Фюсиса, а частично — даже Силу Бессмертных. На основе исследований этой способности в свое время создали орбы, однако им было далеко до самих бехолдеров. Иллюзии, волшебные защиты, артефакты, призванные Существа, атакующее колдовство, строительные чары — все лишалось своих магических свойств в тот миг, когда попадало в обзор центрального глаза. А ведь еще имелись способности и у остальных буркал. Бехолдеры являлись одними из самых опасных порождений Нижних Реальностей, и даже боевым магам приходилось попотеть, чтобы разобраться с ними.

Однако наложенные личины остались нетронутыми, когда глазастые шарики повернулись в сторону процессии. Не справились с чарами убогов? Или с упомянутой козлоголовым «Великой Магией» Лорда-Архистратига?