Кружева Бессмертия - Страница 124

124

— Ира!

Израненный рыжий бежал на помощь товарке (Ира? он назвал ее Ира? кажется, на макатыни это имя что-то значит). В разрезах на блестящей одежде, оставленных ударом атаковавшего его шара, виднелись бледные рубцы. По структуре октариновых форм, ползающих вокруг заживших ран, Эльза опознала Большую Руку Исцеления. Как без ауры и, соответственно, без Локусов Души он сумел воспользоваться магией?!

— Немедленно уходим!

— Нет! — заорала пятнистая. — Ни за что! Я убила Элемента! Я не проиграю жалкому чародеишке!

— Стой! — вскрикнул рыжий. Резкий свист заставил его обернуться. От надвигающегося шара он уклонился в последний момент, а от удлинившегося лезвия увернулся лишь потому, что в отличие от Иры ожидал чего-то подобного. Но за первым клинком последовали новые, со скоростью воздушного элементаля устремляющиеся к рыжему. Парень вертелся, уходя от выпадов, однако избежать новых ранений не смог. Клинки лишь задели его, не пронзив насквозь, как пятнистую. Этого хватало, чтобы рыжий морщился и ругался. Еще бы! Выжить в Красоте Хаоса могущественного ментального мага — и пострадать от заклинания боевого мага, еще не получившего первого разряда.

Тут не то что ругаться — богохульничать начнешь!

Рыжий отпрыгнул в сторону. Четыре лезвия атакующими кобрами промчались в опасной близи. Он сосредоточился, дрожащая пустота вокруг него мигнула. Рыжий зло глянул на шар, не позволивший ему прийти на помощь Ире. И ударил по похожей на свернувшегося ежа сфере Четверицей.

Эльза изумленно моргнула. Да, несомненно: Четырехфазовое заклинание Стихий. Ошибки нет: ее первой Четверицей была такая же.

Неужели рыжий — боевой маг Школы?!

Сгустившийся над шаром воздух тяжелым молотом опустился на «ежа», вбивая его в землю. Почва разошлась, выпуская из себя слепленных из грязи и камня существ, больше всего схожих с кротами, у которых вместо лап были клешни. «Кроты» набросились на шар, удерживая его в земле и пытаясь вскрыть клешнями. Часть напоролась на лезвия, часть была разрезана удлинившимися клинками, но оставшиеся подобрались к шару и распахнули пасти. Зеленая жидкость обильно потекла по черной поверхности, застывая в виде цепочки Знаков Воды. Продолжающий давить воздух начал нагреваться; в ответ на повышение температуры Знаки Воды вспыхнули синим огнем. Ударивший во все стороны пар полностью скрыл шар из виду. Эльза знала: там, внутри паровой завесы, температура и давление продолжают повышаться, в то время как Знаки Воды и земные элементали все сильнее бьют по захваченному Четверицей объекту.

Тем временем Ира снова изменилась. Она начала увеличиваться в размерах, кожа пошла буграми. Вместо отрезанной ноги отросла рука, впившаяся в землю. Достигнув метров пяти в высоту и трех в ширину, пятнистая остановилась. Бугры лопнули, и из обнажившейся плоти поползли белые отростки, заканчивающиеся шестипальцевыми кистями. На конце каждого пальца гнилым светом блестел коготь.

Уолт словно ждал конца метаморфозы. Он резко выбросил руки вперед — и неожиданно громко закричал на языке, которого Эльза не знала (макатынь? язык Древнего Морского Союза? Одно из эльфийских наречий? Не то, совсем не то!):

— Elteire zavad, Al-Sid! Elteire zavad, Elinora! Elteire zavad, Kshane!

Гнев — и гордость, боль — и надежда, смерть — и жизнь.

Крик Уолта рвался прямо из его души, и столько чувств переплелось в нем, что Эльзе стало не по себе.

Она никогда не видела его охваченным столь бурными эмоциями.

Лезвия шара, висевшего напротив увеличившейся пятнистой, зашевелились. И Эльза внезапно узрела…

Уолт завис в воздухе над шаром, разминая пальцы и оглядываясь по сторонам. Уолт — совсем на себя не похожий. Лицо, фигура, одежда — все его. Но нет раны на щеке, кожа черна, словно сажа, а глаза пылают огнем, который воистину можно назвать адским. Ничего, кроме желания разрушать, в этих глазах не было.

Черный Уолт посмотрел на Эльзу. Казалось, будто на нее взглянул Лорд-Повелитель. Пыль, прах, ничтожный хлебоед. Осенним листьям подобны смертные…

Черный Уолт подмигнул ей, и в тот же миг видение развеялось. Шевелящий лезвиями шар мчался в истошно ревущую Иру, бросившую навстречу ему все свои «руки».

— Нет! — заорал рыжий, вскидывая ладони, с которых сорвались новые Четверицы (такие знакомые Четверицы!). Он спешил — и не успел.

Врезавшись в пущенный в нее словно катапультное ядро шар всеми «руками», Ира завыла. Мерцающая бахрома со всего тела скользнула к конечностям, сосредотачиваясь на когтях. Клинки кромсали белую плоть, из ран сочилась серая жидкость — но и когти смогли сломать несколько лезвий и задержать продвижение шара, оставив на его поверхности глубокие борозды.

— Сзади! — заорал рыжий, когда мимо него пролетел бешено крутящийся шар, вырвавшийся из пут Четырехфазки.

Пятнистая начала поворачивать голову, когда все лезвия приближающегося сзади магического оружия разом удлинились. Продолжая вертеться, шар окутал себя самым настоящим ураганом мечей. И, неожиданно остановившись, врезался в открытую спину Иры. Три лезвия с ходу вошли в затылок: одно вырвалось изо рта волнистым языком, оставшиеся два вышли из глазниц.

Пятнистая застыла. Гнилое свечение на когтях погасло, и второй шар ринулся вперед, кромсая «руки», ударил в живот. Точно дожидаясь этого, первый шар снова завертелся. Словно две мясорубки сверху и снизу начали втягивать Иру в себя. Когда тело на уровне живота разошлось на две части, между измельчаемыми органами мелькнул маленький бесцветный вихрь. Мелькнул, потрясенный, и сгинул, в мгновение обращенный клинками в нечто меньшее, чем пыль.

124